Иногда бывает так, что с самого рождения человеку везет буквально во всем, ничто, кажется, не способно бросить малейшую тень на его жизненный путь. А потом… потом случается нечто такое, что разом перечеркивает все везение разом.

Про таких, как Эрик Фальк говорят, что он родился с серебряной ложкой во рту. Чертовски богатая семья, проживающая в Нью-Йорке. Далеко не бедные переселенцы из Скандинавии, которые в Новом свете только увеличили семейное состояние. Фрида и Йохан Фальк были любимцами фортуны во всем – красивые, здоровые, до безумия любящие друг друга. И довесок ко всему трое здоровых красивых детей.

Казалось, что здоровых.

До двенадцати лет Эрик казался совершенно нормальным ребенком – быть может, излишне чувствительным, но что взять с творческой натуры? А мальчишка действительно с пеленок – и добровольно! – занимался музыкой, танцами, сам рвался писать песни, пропадал в школьной театральной студии, обожал читать и буквально томами мог цитировать Шекспира… Фальки только диву давались и радовались тихомолком. Ну как же, в семье растет звезда! Ребенок был красивым, талантами не обойден, а остальное всегда можно купить на семейные деньги. Светловолосый и светлоглазый ангелочек очаровывал всех без исключения, ему спускали с рук любые шалости.

А потом началось половое созревание и все покатилось в ад.

Йохан и Фрида, конечно, знали, что с подростками бывает трудно, но никогда не представляли, что с их ребенком может быть настолько трудно.

В какой-то момент общительный и непосредственный Эрик начал замыкаться в себя, мог днями не выходить из комнаты. Казалось, что это просто протест тинэйджера, попытка отстоять личные границы. Но дальше — больше. Творческий беспорядок в комнате превратился в бедлам. О собственной гигиене мальчик тоже начал забывать. Как и о еде. Оценки в школе, которые были не блестящими, но все-таки неплохими и стабильными, покатились в пропасть.

Однако Фальки еще могли как-то оправдывать происходящее.

Ровно до того момента, пока Эрик не проткнул за обедом старшей сестре руку вилкой. «Потому что они сказали...»

Оказалось, подросток уже давно страдает от галлюцинаций – причем самого широкого спектра. Слуховые, зрительные, тактильные. И остается только догадываться, что именно эти пресловутые ОНИ рассказывали и показывали постепенно сходящему с ума ребенку.

Эрика госпитализировали, и следующие несколько месяцев мальчик провел в очень дорогой и пафосной психиатрической больнице в Балтиморе, чьи услуги обошлись Фалькам недешево, но окупились с лихвой. Парня удалось… починить. Собрать из разрозненных фрагментов кого-то нового, не так уж сильно походившего на прежнего маленького принца.

Но хотя бы новый Эрик не пытался никого убить. И он не скатился в шизофреническое слабоумие. Талант и память не покинули Фалька. Вот только пришло… кое-что еще.

Галлюцинации так и остались с мальчиком, тут препараты оказались бессильны. Но теперь он хотя бы мог отличить их от объектов реального мира. По большей части. Иногда «они» рассказывали, как все вокруг ненавидят Эрика, желают ему смерти, травят, нашептывали, что за ним следят, требовали, чтоб он убил хотя бы кого-то. Порой появлялись видения, помогавшие написать очередную мелодию…

Эрик знало одно – им нельзя верить.

Замкнутость, пришедшая с болезнью, пропала, будто ее и не было. Теперь Эрик стал открытым для всего мира. Иногда даже чересчур. Общественные нормы его не особенно трогали. Это выражалось в сотнях проявившихся странностей: он запросто мог явиться на занятия в клоунском костюме, а потом тут же его снять. При одноклассниках и учителе. И повезет, если удастся остановить Эрика, пока не стянет и трусы тоже.

Прийти в платье – вообще не проблема. И дело вовсе не в том, что у Эрика были проблемы с половой самоидентификацией… Просто. Так весело.

Сыграть женскую роль в школьной постановке? Без вопросов.

Залезть на стол в столовой и оттуда цитировать все также любимого Шекспира? Всегда пожалуйста.

Обидчикам же можно бросить в лицо перчатку. Как истинный рыцарь. А что следом за перчаткой во вражью морду тут же полетит и кулак — это уже частности.

И сцена – сцена стала самым манящим местом. Он не только играл сам в школьных спектаклях, но и со всей возможной страстью ставил их. Каждый раз, когда он брал на себя обязанности режиссера в школьной постановке, Фалька вело вдохновение! И вот на его волне парень забывал есть, спать… Обморок от истощения? Какая ерунда, в самом-то деле! Фальк не забывал только пить таблетки. Никогда. Ни под каким видом. Лекарства нужно принимать вовремя… потому что если нет, то скоро исчезнешь. Тело… Тело останется, но какой в нем смысл, если разум заблудится окончательно или вовсе разрушится?

Театр стал для парня особенным местом, его альфой и омегой. Хотя… если вдуматься, для Эрика театром стал весь мир. Не метафорически, как у Шекспира. Каждый раз поднимаясь с постели, он становится актером собственной бесконечной пьесы, разыгрывая то комедию, то мюзикл. Станцевать посреди улицы под музыку в собственной голове? Легко. Подпевать галлюцинациям? Почему бы и нет?

При этом… в целом, парень осознавал, что его поведение – это далеко не норма. Он прекрасно знает, что такое шизофрения.

Эрика не то чтобы устраивает его состояние… Он просто понимает - это единственно функциональный для него способ жить. Своего диагноза он также никогда не скрывал, ставя окружающих перед фактом – «Да, я болен шизофренией. И вам придется иметь с этим дело».

Стоит ли говорить, что благополучную семью утомила атмосфера безумия вокруг? К тому же бывали у мальчика и плохие дни. В общей сложности госпитализировали его трижды, пока состояние относительно не стабилизировалось. Но и после этого Эрик мог замолкнуть, то ли погрузившись в себя, то ли прислушиваясь к звукам, которые существуют только для него.

И если носящийся вокруг сгусток сумасшествия и веселья – утомляет, раздражает и позорит перед окружающими, то вот молчащий и застывший Эрик… пугает до дрожи.

В итоге от греха подальше и для безопасности прочих домочадцев Эрика отослали в город поменьше, а заодно достаточно далеко от Нью-Йорка, чтобы люди не связывали этого Фалька с теми Фальками. Там он жил в дали от светского общества под присмотром профессиональной медсестры, которая следила за тем, чтобы он оставался в рамках своей новой нормы. Благо, в глуши обнаружился и старый друг семьи, работающий психиатром.

Дополнительно:
Первый раз был госпитализирован в 12 лет.
Трижды был госпитализирован в возрасте с 12 по 15 лет.
При росте 168 см весит 45 килограмм.
Асексуален.
На фоне шизофрении страдал также анорексией. До сих пор ест не из-за чувства голода а из-за напоминания на смартфоне.
Собирался зарезать старшего брата в двенадцать лет. Сумел вовремя остановиться. Об этом эпизоде члены семьи так и не узнали.
Играет на гитаре и фортепиано.
Помимо английского говорит на шведском и испанском.
С детства занимается вокалом, танцами и сценическим мастерством. Достиг значительных успехов.
Препараты так и не смогли убрать галлюцинации до конца. Эрик всегда видит рядом с собой клоуна Вилли, который подстрекает подростка причинять вред окружающим.